В глубине нашей собственной природы биологические основы нашего сознания продолжают существовать ничем не закрытые и не ослабленные. Наши ощущения служат для того, чтобы привлекать или отталкивать нас, наши воспоминания — чтобы нас предупреждать или ободрять, наши чувствования — чтобы побуждать нас к деятельности, наши мысли — чтобы сдерживать эту деятельность. Таким образом, эти биологические основы ведут к тому, чтобы обеспечить нам благополучное и долголетнее существование на Земле. Те трансцендентные, метафизические идеи или не имеющие практического значения эстетические представления или нравственные чувства, которые мы находим в себе, мы должны поэтому рассматривать только как часть побочных, избыточных функций, какие постоянно сопровождают действие всякой сложной машины.

Хотя этим и не исчерпывается теоретическая сторона нашего предмета, однако я просил бы вас стоять во время настоящих бесед вместе со мною на изложенной биологической точке зрения, потому что это, мне кажется, для вас, как для учителей, будет практически в высшей степени полезно. Помните в особенности тот факт, что человек — чем бы он еще ни был — прежде всего практическое существо и что его дух дан ему в качестве средства для приспособления к жизни в этом мире. Чтобы достичь хороших результатов в спорте, одних тренировок будет недостаточно. Дополнительный прием специальных препаратов отсюда поможет увеличить выносливость организма, улучшить аппетит и укрепить иммунитет.

Но хуже всего бывает тогда, когда хороший учитель или учительница терзается угрызениями совести только потому, что чувствует себя плохим психологом. Наши учителя и так уже слишком обременены работой. Кто увеличивает их бремя хотя бы самой ничтожной долей ненужного труда, тот — враг воспитания. Неспокойная совесть усиливает тягость всякого бремени, а я знаю, что изучение детства, как и некоторые другие психологические требования, нарушают спокойствие совести у многих — в действительности невинных — педагогических душ. И я был бы рад, если бы мои слова избавили от подобного гнета тех из вас, которые уже страдают под ним; этот гнет — продукт тех систематических мистификаций, о которых я выше говорил. Самый лучший учитель может оказаться очень слабым работником в области изучения детства, между тем как очень ценную работу в этой области может иной раз дать никуда не годный учитель. Нет ничего яснее этого факта.

Этих слов, мне кажется, достаточно, чтобы в общем обрисовать то положение, которое учителю следует занять по отношению к вопросам психологии. На них мы теперь и сосредоточим свое внимание.